Шопен. Помните, Ваенга о нем ещё пела...

За ночь мелкий снежок припорошил землю, ледяную гладь пруда. Тишина... Липкая вата хвори... Как далеко это моё сегодня от симфонизма жизни!
Захотелось это болезненное умиротворение органично, мягко, по касательным, потревожить. - Саксофоном Бена Вэбстера? Шансоном Ива Монтана? Взгляд скользит по корешкам пластинок и компакт-дисков.
Шопен? Прекрасный 1-й концерт для фортепиано с оркестром? - Порывисто-тревожный в самом начале первой своей части (Allegro maestoso), он скоро околдовывает напевностью, лирикой, безмятежностью скрипок и виолончелей... И вот вступает фортепиано: та же встревоженность, что и в оркестровом начале, на смену которой быстро приходит и безмятежность, и трепет души, которые оттеняются грозными фразами оркестра.
Концерту этому без малого 200 лет. А виниловой пластинке, которую я возложил на массивный диск проигрывателя - более 60-ти. Редкая, "двуглазая" Columbia 1961 года. Made in USA.
За фортепиано - известный пианист Александр Брайловский, дирижирует Филадельфийским оркестром знаменитый Юджин Орманди.

Вообще Шопен написал всего два концерта для фортепиано. Интересно, что Первый был написан позже Второго. Но опубликован он был раньше. Отсюда и нумерация. Сам пианист-виртуоз, Фредерик Шопен в своих концертах, естественно, главную роль отвёл своему любимому инструменту. Симфоническая составляющая, можно сказать, лишь скрепляет, усиливает конструкцию концерта. И над этим январским, еле-еле снежным утром, парит, царит божественное шопеновское фортепиано.

...И вот уже зазвучала вторая часть концерта - Romance. Largettо! Сколько покоя и безмятежности! "Долгий взгляд в сторону тысячи самых дорогих воспоминаний", - так охарактеризовал эту часть концерта автор.

Переворачивать пластинку и слушать третью часть не стану. Не будет соответствовать она моему сегодняшнему настроению. Да не осудит меня за это маэстро Шопен!

(Чтобы послушать первую и вторую части, забейте название Chopin. 1 Piano Concert. Zimerman, например, в ВК-музыке. За роялем будет не Брайловский, а поляк, земляк Шопена, Кристиан Цимерман. Что, пожалуй, даже лучше).